Мы поженились всего за полгода до того, как все случилось. В любом случае, когда оказыва­ешься в такой ситуации, не сразу понимаешь.

Все знают, что от химиоте­рапии могут выпадать волосы. Это происходит примерно че­рез 12 дней после первого кур­са. В какой-то момент стало яс­но, что волосы теперь по всей квартире, и справиться с ними невозможно. Внутренне Аня была уже готова их сбрить, но, чтобы поддержать ее, я сде­лал это первым. Важный мо­мент — Аня себя приняла. Мы купили парик, но она почти им не пользовалась.

Конечно, Аня была как мла­денец. Иногда приходилось просто с ложечки кормить. Гак я узнал, что моя жена может быть беспомощной, все осталь­ное не стало для меня открыти­ем. 11олучив диагноз, Аня стала много читать о нем, общать­ся с людьми — оказалось, све­дений мало. Сейчас она ведет блог, где общается с врачами и девушками, попавшими в по­добную ситуацию.

Болезнь, конечно, повлия­ла на наши отношения — они стали крепче. Говорят, лю­ди должны вместе пуд соли съесть. 11а нас этот огромный пуд упал, когда мы только по­женились. И мы его съели, не подавились».

При развитии компании приходят к тому, что необходимо внедрять CRM систему. На сайте https://срм.укр/ можно найти важную информацию для решения этого вопроса.

«Сережа не помнит, но когда я закричала про рак, он вышел из ванной, глаза были на мокром месте. Я тогда улыбалась, но так, истерически. А у него слезы. Помню ту бессонную ночь, когда я лежа­ла и говорила: «Что же я лежу? 11адо лечиться». Меня пугала потеря времени, так что утром мы поехали к врачу, и Сережа был моими ушами — сама я плохо соображала. Кстати, я сразу поня­ла, что у врача, поставившего диагноз, лечиться не буду — он был неплохой, но не мой. Я правиль­но поступила, потому что в итоге меня лечили по другому протоколу. Очень важно найти именно своего врача.

Почти сразу я стала работать с психологом. Я и так думала к нему обратиться, взяла у по­други контакт — «ну, когда-нибудь позвоню», — и момент настал. Всю жизнь я была девочкой- отличницей, которая постоянно должна: в детстве учителям и родителям, потом на работе. С пси­хологом я поняла важную вещь: я могу быть хо­рошей просто так, а не потому, что написала со­чинение или устроилась на работу. Я научилась принимать себя со всеми тараканами. Дала себе право быть слабой, смогла доверить мужу ответственность, что несла на своих плечах. Возмож­но, это и так произошло бы, но диагноз стал ката­лизатором. Выяснилось, что мир не рухнет, если я перестану что-то контролировать: сын соберется и пойдет в школу, а муж купит продукты.

Всю химиотерапию преследует ощущение, буд­то ты разваливаешься. Я даже пожаловалась пси­хологу, что чувствую себя как древняя старуш­ка, но беременная и в токсикозе. А она сказала: «Нет, вы младенец, который растет и развивает­ся». И тогда я приняла себя как беспомощного малыша, который пока падает, но скоро окрепнет и пойдет.

За время болезни я убедилась, что Сереже мож­но доверить самое дорогое — и себя, и ребенка. Я и раньше не сомневалась, но теперь точно знаю: мой муж просто очень крутой!»